Фільтрувати матеріали за датою: Четвер, 13 червня 2019 — Запорізька обласна філармонія

«BANDURA-STYLE» − це презентація сучасної бандури!
У репертуарній палітрі самобутній мистецький ансамбль бандуристів «Божена» поєднує фольклорний стиль з музикою сучасності – саме таке поєднання надає нового звучання відомим мелодіям.
Перлина концертної програми − дивовижний, багатоголосий, співучий музичний інструмент бандура. Ви матимете чудову змогу насолодитися чарівним співом талановитих артистів, почути нові кавер-версії композицій сучасних українських виконавців та популярних західних гуртів, класичну та народну музику.
Особливий колорит, нестандартність, креатив, артистизм ансамблю «Божена» дозволять вам значно розширити уявлення про український національний інструмент − бандуру.

Квитки продаються в касі філармонії та на сайтах filarmonic.zp.ua і musin.zp.ua

Телефон каси обласної філармонії:      236-44-67

Телефони білетної агенції musin.zp.ua(061) 701-0-107

                                                                 (093) 701-0-107

                                                                (098) 701-0-107

                                                                 (099) 701-0-107

Опубліковано в Афіша

Тарас ШТОНДА: «Когда мне сказали, что пению нужно учиться, я был очень удивлен!»

12.06.2019

В самом конце мая Академический симфонический оркестр Запорожской областной филармонии под управлением главного дирижера, народного артиста Украины Вячеслава Реди, закрыл 62-й сезон.

Как всегда, выступление любимого многими запорожцами коллектива, состоявшееся на сцене концертного зала им.М.И. Глинки, стало настоящим праздником музыки.

Своим участием его украсил обладатель уникального голоса, международная знаменитость – Тарас Штонда. Публика и музыкальные критики совершенно справедливо называют его одним из лучших басов современной оперной сцены.

Вокальному искусству народного артиста Украины, солиста Национальной оперы Тараса Штонды восторженно рукоплещут не только в Киеве, но также в Москве, Праге, Мальме, Антверпене, Роттердаме и многих других городах.

В непревзойденном исполнении всемирно известного певца запорожцы услышали каватину Алеко из одноименной оперы Сергея Рахманинова, арию князя Игоря из оперы «Князь Игорь» Александра Бородина, арию Лепорелло из оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Дон Жуан», арию дона Базилио из оперы Джоаккино Россини «Севильський цирюльник», а также другие популярные партии, являющиеся неотъемлемой частью мировой музыкальной культуры.

О том, каким был его путь к вершинам славы, о своей творческой деятельности и многом другом, Тарас Штонда рассказал в эксклюзивном интервью нашему изданию.

– В одном из интервью вы как-то сказали: «Родители рассказывали, что я запел практически сразу после того, как произнес первые слова». В какой момент пришло осознание, что певческая стезя – это ваше призвание?

– Мои родители никогда не были профессионально связаны с музыкой, они работали на заводе «Арсенал». Но, папа, например, несмотря на то, что имел техническое образование, был большим почитателем оперы. Он и сам имел прекрасный голос и пел в аматорской капелле КПИ. Поэтому в начале, конечно, была вся та музыка, которую я слушал в детстве. Будь-то дуэт Одарки и Карася из оперы Семена Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем», причем я сам пел за всех героев сразу, или романсы в исполнении Бориса Штоколова… Чуть позже мне в руки попала пластинка с записью итальянских арий, которые пел Анатолий Соловьяненко. От услышанного я был в восторге и начал подражать ему, как мне казалось тогда, тенором. При этом, совершенно не задумываясь, хочу я стать в будущем певцом или нет. Сам процесс пения доставлял мне огромное удовольствие. Так продолжалось, наверное, лет до семи. Потом, повзрослев, я вдруг понял, мир устроен так, что прилюдно-то в нем пою только я один. Поэтому я очень застеснялся и замолчал. Потом меня отдали в музыкальную школу по классу фортепиано. Кстати, как любитель, я до сих пор на нем неплохо играю. В школе был обязательный предмет «хор». Я посещал эти занятия и пел там, абсолютно не обнаруживая своего голоса. Даже не знаю, был ли он у меня тогда? Солистом я не стал. Меня поставили в самый дальний ряд, где я что-то бубнил своим низким голосом, создавая фон для солисток. Потом, в четырнадцать-пятнадцать лет, аккомпанируя сам себе на фортепиано, я начал петь каким-то уже более-менее взрослым голосом. Когда же мне на 16-летие подарили набор из 10 пластинок Федора Шаляпина, я испытал настоящее потрясение! Мне было очень удобно петь под его пластинку, как бы сейчас сказали, «под плюс». Когда же в моем сознании наши голоса сливались, и мой голос, как мне казалось, от этого улучшался. Бывало я говорил сам себе: «Постойте! Так я почти как Шаляпин пою!». Когда же мне в музыкальном училище сказали, в это время мне небыло еще и семнадцати, что, оказывается, пению нужно учиться, я был очень удивлен!

h

– И вы поняли, что начинаются серьезные музыкальные университеты?

– Да, я сразу осознал, что детство закончилось. Хотя, конечно, учеба в музучилище  – это все-таки был предварительный этап. Я очень благодарен своим педагогам,  которые познакомили меня с миром музыки. Но, поскольку у меня бас, говорить о каких-то особых успехах в то время – не стоит. Хотя в училище я уже пел какие-то арии, брался за сложные произведения. Учась на 4 курсе училища, я впервые услышал от одного серьезного человека, была такая Лидия Падалко – очень известный в Киеве хормейстер, что у меня есть голос. Она так и сказала папе, которого в свое время тоже учила петь: «Похоже, что у вашего сына открылся настоящий голос!». Эти слова она произнесла, когда мне исполнился 21 год. В этом возрасте я поступил в консерваторию. Сразу же попал к замечательному педагогу – Галине Станиславовне Сухоруковой. Кстати, уроженке Запорожья. Я очень благодарен Галине Станиславовне за все, что она для меня сделала. Консерваторские годы стали для меня настоящим погружением в музыкальную профессию.

– Вы помните свой дебют в Национальной опере? Что исполняли? Как вас приняла публика?

– Такое нельзя забыть! В 1992 году, когда я уже был лауреатом большого престижного оперного конкурса им.М.И. Глинки  и студентом 4 курса консерватории, Галина Станиславовна привела меня на прослушивание в Национальную оперу Украины. Первой оперой с моим участием на сцене теперь уже родного театра был «Евгений Онегин» Чайковского. В ней я спел князя Гремина, и, признаюсь, очень волновался. Все-таки, Национальная опера… Это ко многому обязывает! И вот я выхожу на сцену, пою знаменитую партию, и, вдруг понимаю, что могу не вытянуть финальную низкую ноту. Я ведь все-таки высокий бас, низкие ноты никогда не были моим козырем. Вдруг происходит невероятное! Я слышу, что кто-то из-за кулис поет эту ноту вместе со мной. Финал получился отменный! После выступления я пошел за кулисы, чтобы поблагодарить спасителя. Оказалось, что это был артист хора нашего театра бас-профундо Анатолий Горбаченко. Бас-профундо – это самый низкий бас и спеть для него так не составляло никакого труда. Мне стали давать роли, рецензии были очень хорошими! Завершая разговор об этом, хочу подчеркнуть, что несмотря на успехи и награды, партии, исполнением которых я могу гордиться, были спеты мной ближе к 38-40 годам. Это идеальный возраст для созревания баса.

– Вы много выступаете за границей. В каком материале Тарас Штонда чувствует себя наиболее комфортно?

– Я очень люблю русскую музыкальную классику. Так как партии в операх, которые создали именно русские композиторы, основа басового репертуара. Очень люблю вершинную и лирическую роль царя Бориса Годунова, а также роли Пимена (опера «Борис Годунов») и Досифея (опера «Хованщина»). Это герои творений Модеста Мусоргского. Чайковский, например, не написал для баса такого количества знаковых партий. Но, безусловно, нельзя не вспомнить князя Гремина в «Евгении Онегине», Кочубея в «Мазепе», короля Рене в «Иоланте»… И, конечно, должен сказать, что сегодня огромное место в моей жизни занимает великий немецкий композитор Рихард Вагнер. Только в этом году я пел в его операх, поставленных в Женеве, Франкфурте, Киле. Творчество Вагнера для немцев – святыня. Поэтому, когда исполнять партии в его произведениях приглашают иностранцев, это всегда событие и большая ответственность для артиста. Рад, что мне посчастливилось спеть Хагена в «Гибели богов», Вотана в «Валькирии» и так далее. В качестве приглашенного солиста с 2002 года сотрудничаю с Большим театром в Москве. Но, в силу всем нам хорошо известных событий, сейчас бываю там лишь изредка – не больше, чем два раза в год. Но для того, чтобы спеть свои самые любимые роли – Бориса Годунова из оперы Мусоргского, и еще одного Бориса, уже из века XIX. Я говорю о Борисе Тимофеевиче из оперы Дмитрия Шостаковича «Катерина Измайлова». Однако в Европе я сейчас работаю гораздо больше, чем в Украине или России. Выступления там традиционно занимают половину каждого календарного года.

–Как относятся в Европе к украинской музыке? Знают ли ее? Воспринимают?

– Мне очень обидно, как украинцу, но, к сожалению, разговора об украинской музыке в Европе в принципе не идет! Я не понимаю, почему наша чудесная опера «Тарас Бульба», написанная великим Николаем Лысенко,  которую позже доработали  и улучшили настоящие мастера симфонизма XX века – Лев Ревуцкий  и Борис Лятошинский, не интересна европейцам. Ведь  она – настоящий шедевр! Но, почему-то в этом году, в Австрии будут ставиться «Галька» и «Страшный двор» поляка Станислава Монюшко, а также  «Проданная невеста» чешского композитора Бедржиха Сметаны. «Тарас Бульба» ничем не хуже этих прекрасных опер. Но о ней речь вообще не ведется. Поэтому единственное место, где я могу знакомить публику с украинскими песнями и романсами, – мои сольные концерты. К счастью, их в Европе я даю немало.

– Принято считать, что любители оперы – зрительская элита. Насколько массовой  может и должна быть опера? По вашему мнению, нужна ли людям духовность, которую несет классика?

– Я считаю, что гуманитарное образование, и, в частности, музыкальное, – необходимо всем! Детки должны обязательно получить ту порцию высокого и духовного, которую они не получат больше нигде! Чем больше количество прослушанных в детстве, тем моральнее станет человек в будущем! Потом отфильтруются дети, которым это не пришлось по душе, так бывает. В результате останутся те, кто захочет дальше знакомиться с музыкой. Еще меньшая часть этих детей станут потом профессиональными исполнителями. Остальные, будучи уже знакомыми с чем-то высоким, вырастают потом очень благодарными слушателями. Человек, который с детства не знаком с высоким искусством, впервые попав в оперу, может ее и не воспринять. Если у него где-то в душе не теплится что-то потаенное… Поэтому очень важно, чтобы слушателю, впервые пришедшему на оперный спектакль, повезло услышать и увидеть постановку очень хорошего качества, еще лучше, – выдающегося. Тогда он точно полюбит ее навсегда!

 

Олег ВАЛИК, фото автора и из открытых источников

 

ссылка на сайт: https://press-center.news/taras-shtonda-kogda-mne-skazali-chto-peniju-nuzhno-uchitsja-ja-byl-ochen-udivlen/?fbclid=IwAR1LHSBP5_kq0wmZTlIeNGowP5um8ZQWofXcL9WZ6xL4jR8cTb74C-XIW98

Опубліковано в ЗМІ про нас